Эренбург говорил: "Единственный человек, которому поверил Сталин, был Гитлер".

* * *

Александр Кривицкий в 1939 году опубликовал в газете "Красная звезда" критическую рецензию на роман Николая Шпанова о будущей войне с немцами. В романе исход войны решает могучий удар советской авиации по фашистской Германии. Кривицкий возражал: у Шпанова получается, что не люди, а техника решает все. Рецензия вызвала недовольство Сталина, о чем Ворошилов сообщил в газету. Было дано указание изменить оценку книги, но автора рецензии не трогать.

Вторую, теперь уже положительную, рецензию подписал адъютант Мехлиса, в те годы ближайшего к Сталину человека. Ее напечатали в той же "Красной звезде". Мнение Кривицкого при этом глухо упоминалось и мягко дезавуировалось.

Сталину нравилась шпановская легко мысленная уверенность, что война будет нетрудной и быстрой. Популярная предвоенная песня рисовала будущую схватку с врагом опереточно:

Полетит самолет,
Застрочит пулемет,
Загрохочут железные танки.
И пехота пойдет,
И саперы пойдут,
И помчатся лихие тачанки...

К тому же Сталин считал, что пропаганда должна внушать и своему народу, и потенциальному противнику, что Красная Армия непобедима.

* * *

На встрече академического бомонда с автором мемуаров "Люди, годы, жизнь" Ильей Эренбургом я познакомился с одним из героев этой книги. Он работал советским пресс-атташе в оккупированном немцами Париже. Анализируя немецкие газеты, он в апреле 1941 года пришел к выводу, что немцы готовятся к нападению на Россию, и написал об этом Сталину. Вскоре его отозвали в Москву. Здесь он оказался в странном положении. Никакой работы ему не давали, он сидел дома, правда, получая зарплату. Все это было дурным предзнаменованием. В июне немцы напали на нашу страну. И когда в октябре 41-го они были под Москвой, дипломата арестовали и предъявили ему фантасмагорическое обвинение: стремление поссорить Советский Союз с дружественной Германией. Карательный механизм сработал с задержкой, но с неумолимой жестокостью: дипломат получил десять лет и был отправлен в лагерь. Этот рассказ живого и спокойного человека, просидевшего многие годы в лагере за стремление обезопасить страну от внезапной агрессии, потряс ко всему привыкшую академическую аудиторию. Выступлению этого человека долго аплодировали.

* * *

Литератор Даниил Мельников в 1941 году был молодым работником информационного агентства. В его обязанности входило анализировать немецкую прессу. Мельников учился в Германии, в совершенстве владел немецким, хорошо знал обычаи, привычки, традиции немцев. В апреле 1941 года он чутким ухом уловил угрожающую ноту, которая зазвучала в глубине немецкого пропагандистского оркестра, и подал рапорт, что, по анализу немецкой прессы, Гитлер собирается в ближайшие месяцы напасть на СССР. Такой рапорт в условиях союзнического договора с немцами выглядел как попытка поссорить нашу страну с Германией – все это разъяснил своему подчиненному начальник. Однако тот продолжал стоять на своем, подчеркивая государственную важность информации. Начальник наотрез отказался передавать докладную наверх и нашел примирительный ход: подать бумагу не по официальному каналу, а за личной подписью автора. Эта чрезвычайная информация долго поднималась к Сталину и легла на его стол в середине июня 1941 года. Сталин не успел распорядиться о наказании "провокатора", так как началась война. Потребовалось создать отдел ТАСС по пропаганде, направленной на противника, с начальником в генеральском чине. Сталин вспомнил о Мельникове и распорядился назначить его на этот важный пост.

* * *

По анализу Даниила Мельникова, Гитлер и Сталин стремились обмануть друг друга. В 1941 году, еще до войны, Щербаков, руководивший ТАСС, дал распоряжение идеологически готовиться к войне. Речь шла о нашем нападении на Германию.
Замысел был таким: захватить Румынию, отсечь Германию от источников бензина и тем самым закончить войну. Поэтому в Одессе и около нее было сосредоточено огромное по отношению к потребностям округа войско. Позже это стало основой долгой обороны Одессы. Однако Сталин не успел обмануть Гитлера. Гитлер успел обмануть Сталина.

* * *

То, что Сталин собирался напасть на Германию в 1941 году, доказывается еще и тем, что штаб западной группы войск был перенесен из Киева в Проскурово – ближе к западным границам.

* * *

Получив не одно предупреждение об угрозе вторжения немцев, Жуков поставил вопрос об укреплении границы. 21 июня Сталин сказал:
– Если вы на границе что-нибудь сделаете, вы потеряете голову!

* * *

Перед самоубийством Гитлер утверждал: "Я напал на Россию, потому что боялся – Сталин опередит меня".

* * *

Перед войной Рокоссовский был арестован. Осенью 41-го его освободили и дали ему дивизию. Дивизия дралась так хорошо, что Сталин решил дать Рокоссовскому более крупное назначение. Его отозвали с фронта.
– Хорошо ли вы знакомы с германской военной доктриной? – спросил его Сталин.
– Нет, товарищ Сталин.
– А со структурой и вооружением германской армии?
– Нет, товарищ Сталин, ведь я сидел.
– Нашел время отсиживаться!

* * *

Однажды в первый год войны Сталин собрал Политбюро. Об этом узнал Гитлер, и в назначенный час на Москву пошли сотни бомбардировщиков. Противовоздушная оборона отразила эту атаку. Прорвался только один самолет и сбросил бомбу на Новую площадь, снеся часть здания Центрального комитета. Оказалось, все зря: верный привычке к лисьим ходам, Сталин в последнюю минуту перенес заседание на следующий день. Бомбу сбросила восемнадцатилетняя летчица Ева. Гитлер наградил ее высшим военным орденом Германии.

* * *

Перед войной был арестован один крупный военный. Он сидел больше года. Началась война, и его знания оказались нужны. Он был доставлен из тюрьмы прямо на Политбюро, и Сталин сообщил ему, что он назначается на высокий пост.
– А почему я без суда и следствия просидел так долго? – спросил военный.
Сталин повернулся к членам Политбюро:
– Он еще недоволен!

* * *

В 1941 году Сталин сказал Жукову: "Жуков, спасай Россию! Узнай, где фронт под Москвой. Ничего не ясно". Жуков попросил три дня, но уже через два доложил обстановку. Сталин разговаривал сухо, вносил поправки. А еще через несколько дней начал давать указания. И когда Жуков сообщил, что войска готовы к контрудару, Сталин задержал начало действий, назначив новый срок.

* * *

16 октября 1941 года под Москвой сложилась почти катастрофическая обстановка. Сталин покинул город и вернулся лишь девятнадцатого числа. Ему доложили: транспорт стал, поликлиники закрыты, паника. Он бодрым голосом сказал: "Я думал, будет хуже!"

* * *

Немцы под Москвой. В сопровождении охранника Шишкина Сталин прошел по опустевшим кабинетам Кремля. В кабинете Микояна, обитом согласно вкусу хозяина шкурками смушки, все стены были ободраны. Одна шкурка повисла на гвозде, и Сталин попросил:
– А ну, лейтенант, сними! Шишкин подпрыгнул и оторвал шкурку. Сталин повертел ее в руках и бросил. Пришел к себе в кабинет, вызвал Посребышева.
– Где все?
– Уехали.
– Верни. На завтра назначаю заседание Политбюро. Успеешь?
– Многие уже далеко уехали.
– Хорошо, на послезавтра назначаю заседание Политбюро. А сейчас позови Жукова. Когда пришел Жуков, Сталин сказал:
– Возьми в свое распоряжение все силы, которые есть под ружьем в Москве, и любыми средствами остановите панику и бегство населения.

* * *

9 ноября 1941 года, в день очередной годовщины мюнхенского пивного путча, немецкое радио передавало речь Гитлера. Начальника отдела ТАСС по пропаганде, направленной на противника, Даниила Мельникова вызвали для синхронного перевода. Вождь сидел у торца длинного стола. Переводчик – на другом конце стола у радиоприемника. Сталин был подавлен, жалок, но слушал внимательно, не перебивая. Лишь в одном месте, где Гитлер поносил большевиков и в отличие от переводчика не выбирал слов, Сталин попросил: "Переводите точно".
Речь была безобразно грубой и оскорбительной. Гитлер говорил, что падение Москвы – дело считанных часов. Немецкие офицеры видят в полевые бинокли Кремль. Нет такой силы, которая остановила бы славную немецкую армию. Гитлер осыпал ругательствами Сталина и партию. Мельников боялся произносить эти слова.
К концу речи голова Сталина стала клониться и наконец опустилась на руки, лежащие на столе. Переводчик растерялся: продолжать? Уйти? Тут бесшумно приоткрылась дверь, и Власик поманил его пальцем. Мельников на цыпочках вышел.

* * *

Даниил Андреев рассказывает, что, когда он находился в лагере, его дух, покидая тело, перемещался по миру и мог общаться со Сталиным. По опыту этого общения Андреев утверждает, что Сталин никогда не спал. Порой он впадал в некий транс, который длился два-три часа. В это время все приближенные согласно неписаному правилу старались как можно быстрее оставить вождя одного. Сидя неподвижно, он, утверждал Андреев, заряжался мировой энергией, после чего мог опять работать долго и интенсивно.

* * *

Сталин узнал о парапсихологических возможностях Вольфа Мессинга и пригласил его к себе. Мессинга предупредили, что ему закажут пропуск. "Если товарищ Сталин меня приглашает – мне не нужен пропуск", – ответил он и, несмотря на то что были усилены караулы, действительно прошел без пропуска. Сталин попросил Мессинга узнать, что думает и делает в данный момент Гитлер, и за время войны Мессинг не раз выполнял это задание. Легенда говорит, что у Гитлера тоже был парапсихолог, который разгадывал намерения Сталина. Оба парапсихолога старались парализовать провидческие и телепатические способности друг друга.

* * *

Во время войны Гитлер послал в Тибет десант с заданием найти Шамбалу и повернуть ось мира в свою сторону. Но Сталин узнал об этом, и в Тибете высадился отряд отборных десантников, который не пустил немцев в Шамбалу.

* * *

Немцы применили на Ленинградском фронте подлую тактику: гнали впереди своих цепей женщин, детей, стариков. Когда Сталину об этом доложили, он распорядился: "С вольными и невольными пособниками врагов не церемониться! Война – жестокая вещь". Советские офицеры нашли выход: шеренгам беспомощных людей в рупор давалась команда падать на землю.

* * *

Сталин звонит по телефону Туполеву:
– Вновь запускаем в серию ваш бомбардировщик.
– Товарищ Сталин, этот бомбардировщик нельзя было снимать!
– А вы злопамятный! Сами виноваты.
– А что я мог сделать?.. Это был ваш приказ.
– Нужно было пожаловаться на меня в ЦК!

* * *

Директор военного завода докладывает вождю о мерах по выпуску важной оборонной продукции:
– Делается все возможное, товарищ Сталин!
– Мы вас не ограничиваем: делайте и невозможное.

* * *

Алексия, митрополита Ленинградского и Новгородского, в начале 1942 года пригласили в Кремль. Когда он шел по Георгиевскому залу, открылась какая-то потайная дверь, из нее показались Сталин и Ворошилов и двинулись навстречу. Сталин еще издали поднял руку и выкрикнул:
– Не вышло!
А приблизившись, объяснил:
– У нас не вышло ликвидировать Церковь, а у Церкви не вышло ликвидировать большевиков! Теперь нужно работать вместе, чтобы победить врага.
После беседы Сталина с Алексием действительно установились новые взаимоотношения Церкви и государства. Духовенство перестали притеснять. А в церквах стали собирать на оборону и читать проповеди, мобилизующие народ на борьбу с фашистами. Единственным человеком, которого Сталин во время банкетов брал под локоть и почтительно вел к столу, был Патриарх Сергий, а после его смерти – следующий Патриарх, Алексий.

* * *

Во время войны Патриарх Московский и всея Руси Сергий и митрополит Крутицкий и Коломенский Николай были приглашены к Сталину. Войдя, они начали бить поклоны:
– Слава нашему вождю и учителю...
Сталин остановил их:
– Это не нужно. Я пригласил вас для серьезного разговора. Идет война. Как понимает Православная Церковь свои задачи?
– Православная Церковь денно и нощно молится за победу над супостатом.
– Недостаточно.
– Православная Церковь жертвует миллион рублей на победу.
– Государству нужны деньги. Мы принимаем этот вклад. Однако мыслите вы мелко или боитесь говорить откровенно. Меня бояться не надо. Мы с вами люди одной профессии. Я ведь тоже учился в духовной семинарии. Россия крепка верой, и я сам не могу сказать, что Бога нет. Кто выступает против Православной Церкви, тот враг народа. Какие у вас нужды?
– Нам, товарищ Сталин, ничего не нужно.
– Получается, что я знаю ваши нужды лучше, чем вы. Храмы у вас забрали. Значит, следует их вернуть. Товарищ Поскребышев, подготовьте постановление правительства. Пункт первый: вернуть Синоду церкви. Далее. Помещения у Синода плохие. Второй пункт: передать Синоду все помещения Донского монастыря и особняк на Кропоткинской. Церковь лишена возможности обращаться к народу с печатным словом. Третий пункт: журнал "Безбожник" как выполняющий антипатриотические функции закрыть. Разрешить Синоду журнал "Московская патриархия". Хочу посоветоваться с товарищем Поскребышевым. Вот Церковь проявила щедрость и пожертвовала государству миллион рублей. Должны мы ответить благодарностью на этот благородный поступок?
– Должны, товарищ Сталин.
– Пункт четвертый: передать Синоду единовременно пятьсот миллионов рублей. Пятый пункт правительственного постановления: создать Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Народных Комиссаров для удовлетворения церковных нужд. Сформулируем иначе: "Для разрешения вопросов, требующих вмешательства правительства СССР". Председателем Совета назначим товарища Карпова.
Патриарх с митрополитом вздрогнули: Карпов возглавлял в НКВД отдел по борьбе с церковной контрреволюцией. Отец Сергий пролепетал:
– У нас с ним сложные отношения...
– Вот именно. Он лучше всех знает ваши нужды и сумеет сделать, чтобы вам было хорошо.
Утром к главному редактору журнала "Безбожник" Емельяну Ярославскому пришли двое в форме:
– Выход журнала прекращается. Сдачи дел не будет. Вы должны очистить помещение за пятнадцать минут.
Ярославский бросился к главному редактору "Правды", тот позвонил Сталину и, внимательно выслушав объяснения Поскребышева, успокоил Ярославского:
– Все в порядке, надо подумать о вашем трудоустройстве.

* * *

Мехлис был членом Военного совета фронта. Однажды он прибыл к Сталину для доклада и между прочим пожаловался, что генерал Р. спал с актрисой, а теперь спит с медсестрой. Сталин не отреагировал. Разговор продолжался. Однако Мехлис вернулся к поставленному вопросу:
– Так что же мы будем делать с товарищем Р.? Ведь он спит с женщинами!
– Что будем делать? Завидовать будем! – ответил Сталин.

* * *

Во время войны Международный Красный Крест предложил Сталину посредничество в обмене военнопленных. Сталин ответил:
– У меня нет пленных. Есть изменники родины.

* * *

Приехал в Москву Патриарх Грузинской Православной Церкви. Остановился в гостинице. Ему позвонил Сталин:
– Ты что, забыл старую дружбу?
Сталин прислал машину, и Патриарха повезли в Кремль.
Идет пир. Тосты, воспоминания об учебе в семинарии... Вдруг Сталин спрашивает:
– А кого ты боишься больше: Бога или меня?
Патриарх начинает говорить о своем почитании и Бога, и Сталина. Сталин прерывает его излияния:
– Не лукавь! Если бы ты больше боялся Бога, ты пришел бы ко мне в церковном, а не в гражданском платье!

* * *

На закрытом подмосковном аэродроме правительственной комиссии демонстрировали новые модели боевых самолетов. Каждый конструктор представлял свою машину. Дошла очередь до Туполева. Он был тогда в заключении, и его привезли под стражей. Сталин поинтересовался мнением Яковлева о модели Туполева. Тот сказал, что машина вся металлическая и поэтому будет стоить очень дорого. Туполев запальчиво ответил: "Ну и правильно, не то что твое деревянное говно!" Все испугались. Сталин же, повернувшись, спокойно спросил: "А почему говно?" – и внимательно выслушал аргументы Туполева.

* * *

Директор крупного уральского завода Малышев получил приказ прибыть в Москву. Прибыл. Поскребышев велел ждать в приемной. Через несколько часов мимо прошел Сталин, буркнул: "Вас еще не расстреляли?" Малышев сидел еще два часа, опять появился Сталин и опять спросил: "Вас еще не расстреляли?" Малышев продолжал сидеть. Через несколько часов вышел Поскребышев и сказал: "Можете быть свободны". Оказалось, Сталин получил донос: у танков, выпускаемых Малышевым, броня недостаточно толста, и пока Малышев сидел в приемной, в лаборатории шла экспертиза, в конце концов подтвердившая, что броня соответствует ГОСТу.

* * *

Выслушав план операции по взятию Кенигсберга, Сталин задал неожиданный вопрос:
– А как вы собираетесь брать зоопарк? Знаете ли вы, что в Кенигсбергском зоопарке находится самый большой бегемот из всех живущих в неволе? Надо взять его живым и невредимым.
План операции пришлось пересмотреть. На Тиргартен был сброшен десант – уцелевшими десантниками бегемот был взят живым.

* * *

В марте 1945 года немцы разбомбили мост, по которому переправлялись через реку наши части. Противовоздушная оборона не сработала. Генерал-лейтенанта Нагорного вызвал Сталин и сказал:
– Вы еще не повесились? Если я вас вызову еще раз – лучше не являйтесь!

* * *

Летчик Ворожейкин был дважды Героем Советского Союза. Его представили к званию Героя в третий раз. Поскребышев сложил папки с представлением произвольно: Покрышкин, Кожедуб, Ворожейкин. Сталин открыл первую папку и подписал указ о вручении Покрышкину ордена Ленина и третьей Золотой Звезды. Затем подписал такой же указ о Кожедубе, открыл третью папку... и задумался: "У нас уже есть один русский трижды Герой, есть один украинец. Еще одного русского – Ворожейкина – награждать не следует: это нарушит равновесие сил".

* * *

Когда советские войска подошли к Берлину, в расположение одной из частей попала немецкая кинозвезда Марика Рокк. Один из маршалов тут же завел с ней роман. Сталину донесли: советскому маршалу грозит влияние фашистской идеологии.
– Ничего, – успокоил он, – идеология распространяется по другим каналам.

* * *

Один общевойсковой генерал-полковник докладывал Сталину положение дел. Сталин остался доволен и даже два раза одобрительно кивнул. Окончив доклад, генерал-полковник замялся. Сталин спросил:
– Вы хотите еще что-нибудь сказать, товарищ генерал-полковник?
– Да, у меня один личный вопрос. В Германии я отобрал кое-какие интересующие меня вещи, но на контрольном пункте их задержали. Если можно, я просил бы вернуть их мне.
– Напишите рапорт.
Генерал-полковник написал рапорт. Сталин наложил резолюцию. Генерал-полковник горячо поблагодарил и прочел: "Вернуть полковнику его барахло. И.Сталин".
– Тут описка, товарищ Сталин. Я не полковник, а генерал-полковник.
– Нет, тут все правильно, товарищ полковник.

* * *

Когда Сталину доложили, что Гитлер покончил жизнь самоубийством, Сталин сказал:
– Успел, подлец!..

* * *

Сталин сам хотел принимать Парад Победы. По его представлениям, это следовало делать на белой лошади. Он попытался овладеть искусством верховой езды, но лошадь его сбросила. Пришлось принимать парад маршалу Жукову. Так лошадь восстановила историческую справедливость.

* * *

В 43-м году на совещании в Ставке Сталин обратился к генералу Еременко:
– А вы, товарищ, все еще на свободе?
Генерал вернулся домой убитый, попрощался с женой. Однако прошел день, два, неделя – ничего не случилось. В начале 44-го история повторилась. В конце того же года на совещании в Ставке Сталин опять шепнул Еременко:
– Понять не могу, почему вас до сих пор не арестовали?
И снова пронесло.
А на банкете в честь победы Сталин сказал:
– В самые трудные дни войны мы не теряли оптимизма и чувства юмора, не правда ли, товарищ Еременко?

* * *

На приеме в честь победы Сталин произнес тост за великий русский народ и его долготерпение. К нему подошел растроганный маршал бронетанковых войск Павел Рыбалко:
– Как вы, товарищ Сталин, замечательно сказали о русском народе! Откуда вы, грузин, так глубоко знаете русский народ?
Сталин сердито ответил:
– Я не грузин – я русский грузинского происхождения.

* * *

Подводя итоги войны, Сталин сказал:
– Когда гибнет один человек – это трагедия. Когда гибнут тысячи – это статистика.

Читать дальше